Нестандартные субъекты субсидиарной ответственности

Институт субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, предусмотренный Законом о банкротстве[1], с учетом судебной практики становится одним из наиболее эффективных правовых механизмов, направленных на пополнение конкурсной массы должника. А благодаря деликтному подходу к субсидиарной ответственности в судебной практике появляются новые категории лиц, на которых банку стоит обратить внимание, например выгодоприобретатели недобросовестных действий руководства должника и его контрагенты по сделкам.

[1] Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».

С момента своего появления субсидиарная ответственность претерпела значительные изменения: если ранее она скорее выполняла роль «наказания» узкого круга лиц, формально ответственных за банкротство должника, то после введения в действие гл. III.2 Закона о банкротстве она стала приобретать все большее практическое значение в вопросе возврата активов должника и удовлетворения требований кредиторов.

Расширение круга субъектов субсидиарной ответственности

Федеральным законом от 28.12.2016 № 488-ФЗ понятие контролирующего лица, предусмотренное ранее действовавшим абз. 34 ст. 2 Закона о банкротстве (в ред. Федеральных законов от 28.04.2009 № 73-ФЗ и от 28.06.2013 № 134-ФЗ), было уточнено и конкретизировано в ст. 61.10 Закона о банкротстве.
В частности, п. 2 ст. 61.10 Закона о банкротстве указывает на то, что возможность определять действия должника может достигаться:
1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;
2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;
3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, имеющих право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо право назначать (избирать) руководителя должника, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);
4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания на них определяющего влияния.
Более того, п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве ввел презумпцию отнесения к контролирующим лицам:
— лиц, являвшихся руководителями должника или управляющей организации должника, членами исполнительного органа должника, ликвидаторами должника, членами ликвидационной комиссии;
— лиц, имевших право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества либо имевших право назначать (избирать) руководителя должника;
— лиц, извлекавших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения руководителей должника.
Таким образом, был существенно расширен круг потенциальных субъектов субсидиарной ответственности. Несмотря на то что факт контроля над деятельностью должника является основным обстоятельством, подлежащим установлению, презумпция признания контролирующими лиц, извлекавших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения руководителей должника, позволяет заложить важную тенденцию «поиска» посредством института субсидиарной ответственности реальных активов должника, выбывших из его владения вследствие действий контролирующих лиц.

Деликтный подход к субсидиарной ответственности
В соответствии со статистическими данными Единого федерального реестра сведений о банкротстве (fedresurs.ru) доля удовлетворения требований кредиторов в рамках банкротства юридических лиц во втором квартале 2020 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. снизилась с 6,49 до 4,78%.
Таким образом, возможность кредиторов в рамках дел о банкротстве удовлетворить свои требования за счет имущества должников продолжает снижаться. Использование должниками офшорных схем владения, а также номинальных лиц в качестве директоров и формальных собственников существенно затрудняет возможность выявления конечного бенефициара должника. Введение открытого перечня оснований и возможность признания контролирующим должника лицом в судебном порядке по основаниям иным, чем те, которые перечислены в самом Законе (п. 5 ст. 61.10 Закона о банкротстве), не всегда решают проблему получения выведенных активов должника, поскольку какого-либо имущества, на которое можно обратить взыскание, за такими лицами «предусмотрительно» не числится.
Однако на помощь добросовестным кредиторам приходит динамично развивающаяся судебная практика, которая путем признания деликтной природы субсидиарной ответственности расширяет круг ее действия, так как деликтная ответственность:
— не связана с личностью ответственного лица;
— может передаваться с его наследственной массой;
— позволяет привлечь к ответственности соучастников причинения вреда.
Деликтный подход к субсидиарной ответственности приводит к тому, что в судебной практике появляются новые категории нестандартных субъектов ответственности.

Новые категории субъектов ответственности
Дети и родственники привлекаемого к субсидиарной ответственности лица (наследники и одаряемые по договорам дарения)

 Дело о банкротстве ООО «Амурский продукт»
В рамках дела о банкротстве «Амурского продукта» (дело № А047886/2016) ООО «РН-Востокнефтепродукт» заявило о привлечении к субсидиарной ответственности наследников контролирующего должника лица — заместителя генерального директора, виновного в хищении нефтепродуктов и банкротстве организации (заместитель генерального директора погиб в дорожно-транспортном происшествии).
Имущество, принадлежавшее погибшему, унаследовали его супруга и дети. Нижестоящие суды посчитали невозможным привлечь к субсидиарной ответственности наследников виновного лица, мотивировав это тем, что субсидиарную ответственность перед кредитором, взыскивающим убытки, нельзя рассматривать как деликтную.
Она является дополнительной по смыслу ст. 399 «Субсидиарная ответственность» ГК РФ и неразрывно связана с личностью контролирующего лица, а значит, не передается по наследству, при этом в силу ст. 418 ГК РФ обязательство, связанное с личностью, прекращается в связи со смертью гражданина.
Верховный суд РФ в Определении от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056 по делу № А04-7886/2016 отменил судебные акты и направил дело на новое рассмотрение, указав на следующее:
— долг, возникший из субсидиарной ответственности, является деликтным обязательством, не имеет неразрывной связи с личностью и переходит к наследнику в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества;
— применение к субсидиарной ответственности положений ст. 399 ГК РФ является ошибочным. Этой статьей урегулирована дополнительная ответственность, в то время как субсидиарная ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, является самостоятельной (основной) ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.

 Дело о банкротстве ООО «Альянс»

В рамках дела о банкротстве ООО «Альянс» (№ А40-131425/2016) ФНС России обратилась с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя и единственного собственника, его жены, являющейся главным бухгалтером компании и, по мнению уполномоченного органа, способствовавшей выводу 85 млн руб. со счетов компании, и двух сыновей 15 и 20 лет (на момент подачи иска). Основанием привлечения детей к ответственности, по мнению ФНС России, является получение ими от родителей в подарок «дорогостоящего имущества».
Нижестоящие суды привлекли к субсидиарной ответственности руководителя, являющегося собственником компании, в отношении детей в иске было отказано, в отношении супруги директора мнения судебных инстанций разделились: первая инстанция в иске отказала, апелляционная инстанция иск удовлетворила, а кассационная инстанция оставила в силе решение первой инстанции.


Верховный суд в Определении от 23.12.2019 сформировал следующие выводы:
— поскольку апелляционной инстанцией установлен факт «соучастия» жены, она должна отвечать солидарно с мужем как сопричинитель вреда (тем самым закрепляется понимание субсидиарной ответственности как деликтной);
— к несовершеннолетним детям контролирующих лиц неприменима презумпция признания контролирующим лицом выгодоприобретателя (подп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве);
— так как имущество детям было подарено с целью вывести его за пределы досягаемости кредиторов, о чем одаряемые «не могли не знать», то они также являются «соучастниками» в причинении вреда и должны отвечать в размере стоимости имущества, «оставшегося в семье».
Указанная позиция также нашла отражение в п. 23 Обзора судебной практики Верховного суда РФ от 10.06.2020 № 1: «Лицо, умышленными действиями которого создана невозможность получения кредиторами полного удовлетворения за счет имущества контролирующего должника лица, виновного в его банкротстве, отвечает солидарно с указанным контролирующим лицом за причиненные кредиторам убытки в пределах стоимости полученного имущества».

«Соучастники» контролирующих должника лиц, лица, получившие от контролирующих лиц часть управленческих полномочий

В рамках дела о банкротстве ООО «Сансар» (№ А40-33003/17) установлены существенная недостача товарно-материальных ценностей, несоответствие и искажение бухгалтерской отчетности. Арбитражный управляющий обратился с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности руководителя, заместителя руководителя и компании, осуществлявшей бухгалтерское обслуживание, — ООО «Финансовый и бухгалтерский аутсорсинг» (ООО «ФБА»).
После рассмотрения в кассационной инстанции 23 мая 2019 г. дело было направлено на новое рассмотрение, при новом рассмотрении иск удовлетворен, заявленные лица привлечены к ответственности. Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 29.06.2020 по делу № А40-33003/17 данные судебные акты были оставлены без изменения.
Суды сформировали следующие основные выводы о привлечении аутсорсинговой компании:
— ООО «ФБА» являлось аффилированным лицом, так как его руководитель приходится тестем заместителю руководителя должника;
— действуя согласованно с контролирующими лицами, ООО «ФБА» исказило бухгалтерскую отчетность должника. Довод компании, что она предоставляла только консультационные услуги, был отвергнут на основании того, что с компанией был заключен договор на полное ведение бухгалтерской отчетности и она самостоятельно
подавала отчетность должника с помощью электронных средств;
— в соответствии с п. 24 Постановления № 53 [2] лица, не признанные контролирующими, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации, несут солидарно с бывшим руководителем субсидиарную ответственность за доведение до банкротства как соучастники, если будет доказано, что они
совместно с руководителем совершили действия, приведшие к уничтожению документации, ее сокрытию или искажению.

[2] Постановление Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».

Контрагенты должника
К контрагентам в данном случае относятся:
— выгодоприобретатели, извлекшие преимущество от перераспределения дохода;
— третьи лица, получившие имущество должника, выбывшее от последнего по сделке в ущерб его интересам.
В соответствии с презумпцией, установленной п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве и п. 7 Постановления № 53, контролирующим лицом признается лицо, извлекшее выгоду из незаконного поведения руководителя должника, в том числе получившее имущество должника по сделке, нанесшей ему ущерб, либо извлекающее преимущества (доходы) из системы организации предпринимательской деятельности, при которой долговая нагрузка аккумулировалась на должнике.

Дело о банкротстве АО «Теплоучет»
В июле 2016 г. совет директоров АО «Теплоучет» (дело № А56-26451/2016) принял решение о вхождении в качестве участника в ООО УК «СВАРОГ» и внесении в его уставный капитал прав требования к ГУП «ТЭК СПб» на общую сумму более 860 млн руб. При этом оценка вклада составила 610,5 млн руб., что было эквивалентно
доле в 57,0717% уставного капитала. В отношении АО «Теплоучет» 25 ноября 2016 г. была введена упрощенная процедура банкротства ликвидируемого должника. ГУП
«ТЭК СПб», будучи кредитором, включенным в реестр, обратилось с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности всего состава совета директоров должника и ООО УК «СВАРОГ».
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении требования, ссылаясь на следующие обстоятельства:
— у ООО УК «СВАРОГ» отсутствовала выгода, извлеченная из незаконного поведения должника;
— к отношениям должны применяться материальные нормы ст. 10 Закона о банкротстве;
— истец не представил доказательств иной рыночной стоимости прав требования;
— в соответствии с п. 37 Постановления Пленумов Верховного суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ от 29.04.2010 № 10/22 получение вклада в уставный капитал является возмездным приобретением, так как в результате внесения вклада лицо приобретает права участника хозяйственного общества.
Позиция Верховного суда РФ, изложенная в Определении от 15.06.2020 о передаче дела на рассмотрение в Экономическую коллегию:
— ООО УК «СВАРОГ» получило более 650 млн руб. с ГУП «ТЭК СПб», при этом доля в компании была реализована за 40 млн руб. на торгах;
— указанные обстоятельства свидетельствуют о согласованности действий должника и ООО УК «СВАРОГ», являющихся аффилированными по отношению друг к другу;
— ООО УК «СВАРОГ» подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в силу п. 7 Постановления № 53.

Условия привлечения выгодоприобретателя к субсидиарной ответственности
На практике условиями привлечения к субсидиарной ответственности выгодоприобретателя по сделке являются:
— установление аффилированности лица, получившего выгоду, как, например, в делах № А12-41074/2016 (родственные связи и юридическая аффилированность), № А45-15233/2017 (перевод активов заинтересованным по отношению к должнику лицом на подконтрольную организацию);
— установление признаков фактической аффилированности (синхронность действий сторон, отсутствие экономического смысла действий для должника), как, например, в делах № А40-183417/2015 (заем на нерыночных условиях), № А40-10551/2017 (отсутствие экономического смысла для должника, согласованные действия контролирующих лиц должника и выгодоприобретателя).
Тем не менее, встречаются случаи (скорее исключения из правил), где суду для привлечения к субсидиарной ответственности достаточно было лишь факта приобретения имущества должника. Один из примеров — Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.03.2019 по делу № А40-152083/17.
Суды обратили внимание на безвозмездное отчуждение ликвидных активов должника (нежилых помещений) в пользу выгодоприобретателя в короткий период (с 9 августа по 23 ноября 2016 г.) с момента вынесения решения по делу № А40-245287/2015 о взыскании с должника в пользу ПАО «МОЭСК» денежных средств в размере
41 230 067,97 руб. По мнению судов, это свидетельствует о намеренном выводе активов должника с целью предотвратить обращение на них взыскания в ходе исполнительного производства. Кроме того, ответчик не доказал финансовую возможность приобретения объектов.

Привлечение к субсидиарной ответственности как универсальный инструмент
Резюмируем сказанное: утверждение в судебной практике деликтного подхода к регулированию правил субсидиарной ответственности, расширение подхода к привлечению «соучастников причинения вреда» увеличивают круг лиц, подлежащих ответственности.
Обзором практики Верховного суда РФ от 10.06.2020 № 1 введено новое основание для привлечения к субсидиарной ответственности — умышленные действия по созданию невозможности кредиторам получения полного удовлетворения требований за счет имущества контролирующего должника лица.
Указанные нормы могут конкурировать/заменять нормы по оспариванию сделок должника в качестве основных инструментов защиты прав кредиторов. При этом правила привлечения к субсидиарной ответственности имеют ряд преимуществ для истца: увеличенный срок исковой давности, более широкий подход к определению причинения ущерба должнику по сравнению с доказыванием наличия оснований для признания сделок недействительными.
Напомним, что:
— согласно п. 8 Обзора практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц [3], «лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, не может получить удовлетворение своих требований наравне с требованиями других кредиторов»;
— привлечение данного лица к ответственности является основанием для пересмотра определения о включении его требований в реестр;
— презумпция подп. 2 п. 12 ст. 61.11 Закона о банкротстве приравнивает существенный вред, нанесенный должнику после наступления неплатежеспособности, к доведению до неплатежеспособности.
С учетом этого привлечение к субсидиарной ответственности может стать универсальным инструментом в борьбе за состав реестра требований кредиторов, порядок погашения текущих платежей и способствовать наиболее эффективному восстановлению прав кредиторов.

[3] - Утвержден Президиумом Верховного суда РФ 29.01.2020.

Источник: ИЗДАНИЕ: ЮРИДИЧЕСКАЯ РАБОТА В КРЕДИТНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ №3/2020