ВС пояснил нюансы привлечения должником юристов в преддверии банкротства

Ранее апелляционный и окружной суды указали на причинение вреда кредиторам должника заключением соглашения с адвокатами, знавшими о неплатежеспособности должника.

В рамках банкротства владельца Антипинского НПЗ Дмитрия Мазурова его финансовый управляющий оспорил законность заключенного бизнесменом с адвокатским бюро ЕМПП договора об оказании юридической помощи. За оказанные правовые услуги Мазуров еще до банкротства перечислил адвокатам 11 млн рублей. Суд первой инстанции никаких нарушений в оспоренной сделке не выявил. Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, признал договор и платежи по нему недействительными. В итоге доводами жалобы ЕМПП и адвоката Василия Трегубова заинтересовалась заместитель председателя ВС Ирина Подносова, которая передала спор в Экономколлегию ВС. В итоге Верховный суд отменил акты апелляционного и окружного судов, и оставил в силе определение Арбитражного суда Москвы (дело А40-216654/2019).

Фабула
В июне 2020 года суд признал Дмитрия Мазурова банкротом. Финансовым управляющим должника был утвержден Алексей Харланов, который в январе 2021 года попросил суд признать недействительными сделками договор заключенный между Мазуровым и ассоциацией адвокатов «Адвокатское бюро ЕМПП города Москвы» в октябре 2018 года договор об оказании юридической помощи (юридических услуг), а также платежи Мазурова по указанному договору на общую сумму 11 млн рублей.

ФУ сослался на пункт 2 статьи 61.2 и пункт 3 статьи 61.3 закона о банкротстве, а также статьи 10, 168 Гражданского кодекса.

Суд первой инстанции заявление финуправляющего отклонил. Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, удовлетворил требование ФУ и взыскал с адвокатского бюро в пользу Мазурова 11 млн рублей.

ЕМПП, адвокат Василий Трегубов и сам должник пожаловались в Верховный суд, однако в передаче жалоб в Экономколлегию было отказано. Тем не менее, заместитель Председателя Верховного суда – председатель Судебной коллегии по экономическим спорам И.Л. Подносова сочла жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.

Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции установил, что на момент совершения оспариваемой сделки Дмитрий Мазуров имел неисполненные обязательства перед кредиторами, что подтверждает факт его неплатежеспособности в период заключения оспариваемой сделки.

В то же время, по мнению суда первой инстанции, ФУ не доказал явную направленность воли ответчика (ЕМПП) на преодоление установленной законом очередности удовлетворения требований кредиторов должника и субъективную осведомленность о неплатежеспособности должника.

Суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности ФУ причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения сделок, учитывая, что

- оспариваемый договор был заключен и исполнялся в интересах должника;

- стоимость оказанных ЕМПП услуг не является завышенной;

- в результате исполнения договора и совершения оспариваемых платежей должник получил от ЕМПП равноценное встречное исполнение, поскольку осуществленная адвокатским бюро судебная защита позволила защитить должника от иска DEBIAN ACCESS LIMITED на сумму 13,89 млн долларов США (что составляло более 910 млн рублей по курсу доллара США на день совершения последнего из оспариваемых платежей).


Суд первой инстанции также указал на отсутствие правовых оснований для удовлетворения требований ФУ о признании недействительными платежей на сумму 2 млн рублей от 19.03.2019 и на сумму 1,5 млн рублей от 14.05.2019 как сделок, совершенных с предпочтением, и пропуск ФУ срока исковой давности.

Апелляционный суд отклонил выводы суда первой инстанции о пропуске срока исковой давности, а также совершении должником оспариваемых сделок в процессе обычной хозяйственной деятельности, и пришел к выводу о доказанности ФУ обстоятельств, необходимых для признания оспариваемых сделок недействительными.

Апелляция сослалась на причинение вреда имущественным правам кредиторов фактом выбытия из конкурсной массы должника 11 млн рублей при осведомленности ЕМПП - профессионального участника рынка - о неплатежеспособности должника и цели заключения сделки - причинение вреда кредиторам должника, а также на недоказанность факта оказания услуг (несения расходов) на вышеуказанную сумму.

Окружной суд согласился с апелляционным.

Что думает заявитель
Оспариваемые судебные акты лишают доверителя по договору об оказании юридической помощи (юридических услуг) - должника - конституционного права на получение квалифицированной юридической помощи, предусмотренного статьей 48 Конституции РФ, при наличии у него признаков неплатежеспособности.

Заявители сослались на несоответствие выводов судов о неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемых сделок фактическим обстоятельствам и представленным в материалы дела доказательствам (налоговая декларация Мазурова за 2018 год), а также указали на фактическое оказание ЕМПП в лице адвокатов бюро услуг и привлеченных лиц услуг по договору на спорную сумму.

ЕМПП также указало на неправильное применение судами положений пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве, поскольку реализация должником его права на получение квалифицированной юридической помощи и судебную защиту не может быть признана в качестве недобросовестных действий, направленных на причинение вреда его кредиторам.

Также ЕМПП считает себя ненадлежащим ответчиком по спору.

Что решил Верховный суд

Заместитель Председателя Верховного суда – председатель Судебной коллегии по экономическим спорам И.Л. Подносова сочла жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.

Соглашение об оказании юридической помощи, исходя из момента его заключения, могло быть оспорено лишь по специальным основаниям недействительности, предусмотренным статьей 61.2 закона о банкротстве, как подозрительная сделка. Расчетные операции также охватываются периодами подозрительности, установленными указанной статьей.

Для признания подозрительной сделки недействительной необходимо, чтобы имели место, по меньшей мере, либо неравноценное встречное исполнение обязательств со стороны контрагента должника (пункт 1 статьи 61.2 закона о банкротстве; для сделки, заключенной в годичный период подозрительности) либо направленность сделки на причинение вреда имущественным правам кредиторов (пункт 2 статьи 61.2 закона о банкротстве; для сделки, заключенной в трехлетний период подозрительности). При этом в пункте 2 статьи 61.2 закона о банкротстве закреплены опровержимые презумпции, которые могут быть использованы для доказывания противоправной цели сделки.

Экономколлегия нашла правильным вывод суда первой инстанции относительно того, что привлечение Мазуровым адвокатов и оплата их услуг, даже если соответствующие действия совершены в условиях имущественного кризиса заказчика, сами по себе не свидетельствуют о недействительности соглашения и расчетных операций.

Обоснование: Конституцией РФ гарантировано право на получение квалифицированной юридической помощи (часть 1 статьи 48). Это означает, что каждое заинтересованное лицо должно иметь реальную возможность привлечения специалиста в области права, что придает отношениям по оказанию юридических услуг определенное публично-правовое значение.

Адвокат является специальным субъектом упомянутых отношений, выступает в качестве независимого профессионального советника по правовым вопросам (пункт 1 статьи 1, пункт 1 статьи 2 ФЗ от 31.05.2002 № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»), постановления Конституционного суда РФ от 17.12.2015 № 33-П, от 18.07.2019 № 29-П).

По существу: подход, занятый судами апелляционной инстанции и округа, фактически свелся к тому, что адвокаты под страхом недействительности не вправе заключать договор с гражданином, находящимся в сложном финансовом положении, имеющим неисполненные обязательства. Такой подход, по сути, блокирует саму возможность надлежащего доступа к правосудию для такого рода граждан.

В рассматриваемом случае факт оказания услуг адвокатами – членами ассоциации и ее сотрудниками подтвержден документально. Часть суммы, полученной от Мазурова, ассоциация направила на оплату услуг привлеченных ею зарубежных специалистов, работавших в Республике Кипр при представлении интересов заказчика в суде, на возмещение расходов на перевод документов, представляемых в иностранный суд.

Более того, суд первой инстанции пришел к выводу о возникновении положительного эффекта для имущественной массы Мазурова вследствие привлечения им ассоциации, который выразился в снятии судебных претензий со стороны международной компании на сумму свыше 900 млн рублей.

Разрешая вопрос о равноценности предоставления со стороны ассоциации, суд первой инстанции, проанализировав справки о стоимости аналогичных услуг в других юридических фирмах, внесудебное заключение, не нашел оснований полагать, что при определении цены соглашения его стороны действовали недобросовестно, а именно, намеренно завысили эту цену по отношению к расценкам других адвокатов такого же уровня профессионализма и репутации.

Суд апелляционной инстанции в нарушение требований пункта 13 части 2 статьи 271 АПК не привел мотивы, по которым не согласился с выводами суда первой инстанции. При этом общие ссылки суда апелляционной инстанции на недоказанность как самого факта оказания услуг, так и возникновения расходов на стороне ассоциации не соответствуют имеющимся в деле документам.

Вывод: по мнению ВС, вопреки выводам суда апелляционной инстанции, действия Мазурова по привлечению адвокатов являлись стандартными с точки зрения любого гражданина, попавшего в сходные обстоятельства, связанные с предъявлением иска на значительную сумму в иностранном суде, то есть имели разумное обоснование. Их истинной целью было получение квалифицированной юридической помощи.

Аффилированность (формально-юридическая или фактическая) адвокатов, привлеченных ими соисполнителей, с Мазуровым судами не установлена.

Поскольку соглашение, платежи по нему не направлены на достижение противоправного результата в виде причинения вреда кредиторам Мазурова, цена услуг не являлась завышенной, требования финансового управляющего не подлежали удовлетворению на основании статьи 61.2 закона о банкротстве.

О предпочтительности: при этом два последних платежа по соглашению (от 19.03.2019 и от 14.05.2019) на общую сумму 3,5 млн рублей совершены в шестимесячный период, предусмотренный пунктом 3 статьи 61.3 закона о банкротстве, и поэтому подлежали проверке на предмет предпочтительности.

Осуществляя такую проверку, суд первой инстанции верно указал на то, что пунктом 2 статьи 61.4 закона о банкротстве установлен запрет на оспаривание сделок (операций), повлекших предпочтительное удовлетворение требований кредитора, совершенных в обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником (при условии соответствия цены сделки (операции) 1-процентному пороговому значению, предусмотренному данной нормой).

Положения пункта 2 статьи 61.4 закона о банкротстве носят универсальный характер и направлены на защиту стабильности оборота. Они подлежат применению ко всем должникам ввиду отсутствия соответствующей специальной нормы в статье 213.32 закона о банкротстве, регулирующей особенности оспаривания сделок граждан. Выводы суда апелляционной инстанции об обратном ошибочны. При применении пункта 2 статьи 61.4 закона о банкротстве следует учитывать специфику осуществления экономической деятельности гражданами, особенности расчета стоимости их активов.

Как разъяснено в пункте 14 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», бремя доказывания того, что сделка была совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности, осуществляемой должником, лежит на другой стороне сделки. Бремя доказывания того, что цена сделки превысила 1% от стоимости активов должника, лежит на оспаривающем сделку лице.

По существу: действия Мазурова, направленные на заключение и исполнение соглашения, не выходили за пределы поведения, ожидаемого от любого гражданина, находившегося в аналогичной ситуации, то есть эти действия совершены в рамках обычной деятельности должника. При этом финансовый управляющий не доказал, что каждый из двух последних платежей или их общая сумма превысили 1% от стоимости всех активов Мазурова.

Вывод: платежи по соглашению об оказании юридической помощи не могли быть признаны недействительными и на основании статьи 61.3 закона о банкротстве.

Обстоятельства, указывающие на злоупотребления правом со стороны ассоциации, не были установленным судами, что исключало возможность применения к спорным отношениям положений статей 10, 168 ГК РФ.

Поэтому у суда апелляционной инстанции не было оснований для отмены законного и обоснованного определения суда первой инстанции.

Итог
Верховный суд отменил акты апелляционного и окружного судов и оставил в силе определение Арбитражного суда Москвы.

Почему это важно

Партнер независимой юридической группы «Стрижак и Партнеры» Эльдар Ахмеров отметил, что комментируемое Определение Верховного суда интересно по нескольким причинам. 

«Отменяя судебные акты апелляционной и кассационной инстанции, ВС исправил ошибки применения норм закона о банкротстве, регулирующих оспаривание сделок должника и указал на грубое и, к сожалению, довольно распространенное процессуальное нарушение, выражающееся в немотивированной переоценке апелляцией выводов суда первой инстанции. Высшая судебная инстанция подтвердила абсолютно логичный и, в данной ситуации лежащий на поверхности вывод первой инстанции, который был проигнорирован в апелляции и кассации: не может рассматриваться в качестве действий с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов сделка, целью которой была реализация права гражданина на судебную защиту от необоснованных требований кредиторов. При условии того, что у должника имелись обязательства перед иными лицами, реализация права на судебную защиту одновременно является и защитой прав кредиторов должника от необоснованной конкуренции в погашении требований, то есть действиями не в ущерб, а в интересах этих самых кредиторов», указал Эльдар Ахмеров партнер Независимая юридическая группа «Стрижак и партнеры».

Одновременно с этим, по словам Эльдара Ахмерова, Верховный суд разъяснил, что запрет на оспаривание сделок, хотя и повлекших оказание предпочтения одному из кредиторов, но совершенных в рамках обычной хозяйственной деятельности не зависит от того, является ли должник хозяйствующим субъектом в прямом смысле (юридическое лицо или индивидуальный предприниматель).

«В отношении сделок, совершенных гражданами, данные положения применяются, если заключение таких сделок не выходило за пределы поведения, ожидаемого от любого гражданина, находившегося в аналогичной ситуации, то есть эти действия совершены в рамках обычной деятельности должника. Указанная цель, положительный эффект от оспариваемой сделки в виде снятии судебных претензий со стороны международной компании на сумму свыше 900 млн рублей, а также разумность поведения должника по оспариванию необоснованных финансовых требований были учтены в первой инстанции, что во многом и стало основанием для вывода о том, что в действиях должника и ассоциации отсутствовала цель причинения вреда имущественным правам кредиторов», – отметил он.

Помимо этого, по словам Эльдара Ахмерова, суд первой инстанции исследовал и оценил объем, качество и обоснованность стоимости оказанных услуг и пришел к выводу о том, что данная сделка являлась равноценной.

«Примечательно, что апелляция не только проигнорировала доводы об отсутствии цели причинения вреда и наличии положительного эффекта для конкурсной массы от сделки. Суд не увидел в материалах дела доказательства, подтверждающие факт оказания услуг и обоснованность их стоимости, которые сначала исследовал и оценил суд первой инстанции, а впоследствии наличие которых подтвердил и Верховный суд. В связи с чем высшая судебная инстанция еще раз указала на необходимость соблюдения судами апелляционной инстанции требований о подробной и обоснованной мотивации при отмене актов судов первой инстанции», – пояснил юрист.

По мнению Эльдара Ахмерова, в целом данное определение вероятно будет положительно встречено юридическим сообществом.

«Перспективы оспаривания соглашений об оказании юридических услуг, заключенных с заказчиками, имеющими финансовые обязательства, повлекли бы за собой определенную осторожность со стороны консультантов в работе с такими лицами и возможное ограничение граждан в правах на судебную защиту. Подход, предложенный в данном деле, требующий оценки таких соглашений с точки зрения необходимости их заключения и разумности условий, позволяет одновременно обеспечить и право на получение квалифицированной юридической помощи, и пресечь возможные злоупотребления, связанные с заключением притворных договоров», – подытожил Эльдар Ахмеров.

С мнением других экспертов можно ознакомиться на портале PROбанкротство